Дорога в Сарантий - Страница 49

— Он здесь, — сказала Линон в комнате наверху.

Касия снова пошла наверх по лестнице, на этот раз быстро шагая мимо настенных факелов. От струи воздуха их пламя колебалось, бросая неровные тени и полосы света ей под ноги и за спину. Она несла ключ. Сердце ее сильно билось, но на этот раз по-другому. На этот раз была надежда, пусть и слабая. Там, где раньше царила непроглядная тьма, огонек свечи меняет мир. За окнами ничего не было видно. Но она слышала ветер.

Девушка поднялась наверх, прошла прямо к комнате над кухней. Дверь была приоткрыта. Он сказал, что она будет открыта. Он не объяснил, почему. Только сказал, если она кого-нибудь увидит в комнате, когда он пошлет ее наверх, — кого угодно, — она должна в точности сделать то, что он ей велел.

Она вошла в комнату. Остановилась у дверей. Увидела в темноте силуэт человека, которого застала врасплох. Он начал поворачиваться к ней. Она услышала, как он выругался. Но не поняла, кто он такой.

И закричала, как ей было велено.

* * *

Пронзительный крик девушки разнесся по постоялому двору. Они ясно его услышали, даже в шумном общем зале. Во внезапно наступившей после него полной тишине прозвучал следующий отчаянный вопль:

— Тут вор! Помогите! Помогите!

— Чтоб у него глаза выело! — взревел рыжебородый, который среагировал первым, и вскочил на ноги. В следующую секунду из кухни выскочил Моракс и побежал к лестнице. Но ремесленник, бегущий впереди него, почему-то рванул в другую сторону. Схватив толстую палку, стоявшую у входной двери, он бросился в ночную темноту.

— Мыши и кровь! — ахнула Линон. — Мы прыгаем! — Эти слова прозвучали в его голове сразу же вслед за криком девушки.

— Куда? — спросил Криспин, вскакивая внизу и разражаясь проклятиями, чтобы слышали другие, сидящие в зале.

— А как ты думаешь, недоумок? Во двор, из окна! Быстрее!

Вопль этой несчастной девки напугал его до потери пульса, вот в чем беда. Он был слишком громким, слишком… пронзительно испуганным. В нем было нечто большее, чем испуг при виде вора в спальне. Но у Телона не было времени разбираться в причинах этого; он только понял, почти сразу же после того, как поступил неправильно, что ему следовало спокойно повернуться к ней и со смехом приказать принести огня, чтобы ему легче было отыскать и принести имперскую подорожную, которую родианин обещал показать его дядюшке. Он мог бы легко объяснить, как ему внезапно захотелось услужить им и он поднялся в комнату наверху. Он — человек порядочный, путешествует с компанией достойных купцов. А зачем ему еще было приходить сюда, как вы считаете? Ему следовало поступить именно так.

Вместо этого, охваченный паникой, чувствуя спазмы в желудке, он сообразил, что она не может разглядеть его как следует в темноте, и ухватился за эту спасительную мысль. Он сдернул с постели кошелек с бумагами, деньгами и еще с каким-то украшением, наполовину торчащим из него, и бросился к окну. Изо всех сил толкнул ставень, распахнул окно, перебросил ноги через подоконник и прыгнул.

В ночной темноте на это требовалось мужество. Телон понятия не имел, что находится внизу, во дворе. Он мог сломать ногу, попав ею в бочку, или шею в момент приземления. Но этого не случилось, хотя от толчка при падении вслепую он упал на колени в грязь. Он не выпустил из руки кошелек, быстро вскочил и побежал по грязному двору к сараю. Мысли проносились в голове, обгоняя друг друга. Если он бросит там кошелек на солому, то сможет вернуться назад ко входу в постоялый двор и увести погоню на дорогу, преследуя вора, которого якобы заметил, когда возвращался из уборной после крика девушки. Потом он заберет кошелек — или все ценное из него — перед отъездом.

Это был хороший план, рожденный быстрым умом и коварством. Он мог бы даже сработать, если бы не удар, от которого Телон свалился без памяти и чуть не погиб, когда бежал через двор в тень сарая под скользящими по небу облаками и немногочисленными тусклыми звездами.

— Недоумок! Ты мог бы попасть в меня!

— Научись уворачиваться, — резко бросил Криспин. Он тяжело дышал. — Извини. Мне было плохо видно. — Двор освещали лишь слабые лучи света, проникающие из закрытых ставнями окон общего зала.

— Сюда! — крикнул Криспин. — Я его поймал! Света, чтоб вас всех! Света, во имя Джада!

Кричали люди, звучала смесь голосов, акцентов, языков, кто-то хрипел что-то на незнакомом диалекте. Над головами появился факел у открытой ставни его собственного окна. Он слышал приближающиеся шаги, громкие голоса, это люди из общего зала и слуги с другой стороны выбежали из передней двери и бросились к нему. Хоть какое-то развлечение в дождливую осеннюю ночь. Криспин больше ничего не говорил и смотрел вниз при свете единственного факела над головой, а потом при постепенно разрастающемся оранжевом сиянии, когда его окружило кольцо людей: некоторые принесли с собой факелы.

— Храни нас, святой Джад! — сказал хозяин постоялого двора Моракс, задыхаясь от изнеможения. Он сбегал наверх, а потом снова вниз. Ограбление на постоялом дворе едва ли удалось бы сохранить в тайне, но тут все обстояло несколько иначе. Виновным оказался не слуга и не раб. Криспин, испытывая сложные чувства и понимая, что они только начали то, что им предстояло сделать, обернулся и увидел, как испуганный взгляд хозяина гостиницы быстро перенесся с его лица на ничего не выражающее лицо купца, Эрита, который уже стоял над телом племянника.

— Он мертв? — спросил, наконец, Эрит. Он не захотел сам опуститься на колени и проверить, отметил Криспин.