Дорога в Сарантий - Страница 136

136

Тем не менее одна полезная идея его осенила, и в банях он попросил бумагу и стило. Он отправил гонца с запиской в Императорский квартал к евнухам из ведомства канцлера. Умные люди, которые побрили и нарядили его вчера вечером, лучше других подберут одежду для молодой женщины, только что прибывшей в город. Криспин просил их о помощи. Еще немного подумав, он назначил сумму расходов.

Позже, днем, к Касии, которая сама пыталась справиться с некоторыми неожиданными для нее открытиями, явилась целая группа надушенных евнухов из Императорского квартала в развевающихся одеждах. Они увели ее с собой и приступили к удивительно захватывающему занятию — приобретению подходящей одежды для жизни в Сарантии. Они шутили и были полны готовности помочь, явно наслаждаясь этим делом и своими собственными непристойно остроумными пререканиями о том, что ей больше идет. У Касии горели щеки, и она даже смеялась во время этой эскапады. Никто из них не поинтересовался, какой будет ее жизнь в Сарантии, что было большим облегчением, потому что она этого не знала.

* * *

В банях Криспина натерли маслом, сделали ему массаж, потерли щетками, а потом он погрузился в блаженство успокаивающего, ароматного, горячего бассейна. Там было несколько других людей, которые тихо беседовали. Знакомое гудение тихих голосов чуть снова не усыпило его. Он освежился, нырнув в прохладный соседний бассейн, затем, завернутый в белую простыню, похожий на призрак, двинулся в парную, где, открыв дверь, увидел сквозь пар полдюжины людей в таких же одеяниях, расположившихся на мраморных скамьях.

Кто-то молча подвинулся, освобождая ему место. Другой человек махнул кому-то рукой, и голый слуга плеснул еще ковшик воды на горячие камни. С шипением взвился пар и еще плотнее окутал маленькую комнату. Криспин прогнал от себя всплывшую в мозгу картину окутанного туманом утра в Саврадии, привалился спиной к стене и закрыл глаза.

Беседа вокруг него текла прерывистая и несвязная. Люди редко вкладывают в беседу много энергии среди обволакивающего жара парной. Легче было уплывать с закрытыми глазами в дрему. Он слышал, как двигались и поднимались одни, другие входили и садились, а более прохладный воздух быстро проникал через открытую дверь; потом жар возвращался. Его тело стало скользким от пота, отяжелело от расслабляющего покоя. Такие бани, как эти, решил Кай, входят в число определяющих достижений современной цивилизации.

«Собственно говоря, — сонно думал он, — здесь туман не имеет ничего общего с холодным туманом полумира в той далекой глуши, в Саврадии». Он снова услышал шипение пара, когда кто-то плеснул еще воды, и усмехнулся про себя. Он в Сарантии, в оке мира, и уже многое началось.

— Мне было бы очень интересно узнать твое мнение по поводу неделимости природы Джада, — тихо произнес чей-то голос.

Криспин даже не открыл глаз. Ему рассказывали о подобных вещах. Говорили, что сарантийцы готовы страстно обсуждать до бесконечности три темы: колесницы, танцы и религию. Торговцы фруктами, предостерегал его Карулл, начнут произносить перед ним речи о скрытом смысле образа бородатого или безбородого Джада; сапожники будут высказывать резкие и твердые суждения насчет последней декларации патриархов о Геладикосе; шлюха захочет узнать его мнение о статусе икон святых великомучеников прежде, чем соблаговолит раздеться.

Поэтому он не удивился, услышав, как хорошо воспитанный мужчина в парной выражается подобным образом. Что его удивило, так это то, что его толкнули ногой в лодыжку, и тот же голос прибавил:

— Поистине неразумно уснуть в парной. Криспин открыл глаза.

В клубящемся тумане их осталось всего двое. Вопрос о боге был адресован ему.

Задавший его, тоже свободно закутанный в белую простыню, сидел и смотрел на него очень голубыми глазами. У него были великолепные золотистые волосы, точеные черты лица, покрытое шрамами, тренированное тело, и он был верховным стратигом Империи.

Криспин поспешно сел.

— Мой господин! — воскликнул он.

Леонт улыбнулся.

— Удобный случай поговорить, — пробормотал он. И вытер пот со лба краем простыни.

— Это совпадение? — настороженно спросил Криспин.

Его собеседник рассмеялся.

— Едва ли. Город слишком велик для этого. Я подумал, что надо организовать встречу, чтобы узнать твои взгляды по некоторым интересующим меня вопросам.

Его манеры были до крайности учтивыми. Солдаты его любят, говорил Карулл. Готовы умереть за него. И умирали — на полях сражений далеко на западе, в пустынях маджритов, и на дальнем севере, у Карша и Москава.

В нем не было ни капли высокомерия. В отличие от его жены. Но все равно самонадеянная уверенность, с которой была устроена эта встреча, вызывала протест. Всего несколько мгновений назад в парной находилось, по крайней мере, шесть человек и прислуживающий раб…

— Интересующие вопросы? Например, мое мнение об антах и их готовности к вторжению? — Он понимал, что это слишком резкий ответ и, вероятно, неразумный. С другой стороны, дома всем известен его характер, пускай его узнают и здесь.

Леонт казался просто озадаченным.

— Зачем мне у тебя спрашивать об этом? Ты получил военное образование?

Криспин покачал головой. Стратиг посмотрел на него.

— Может быть, ты обладаешь сведениями о городских стенах, водных источниках, состоянии дорог, о тропах через горы? Кто из их военачальников применяет необычное построение войск? Сколько стрел их лучники носят в колчанах? Кто командует их флотом в этом году и насколько хорошо он знает гавани?

136