Дорога в Сарантий - Страница 132

132

— Его новый приз, вот нужное тебе выражение, родианин. Открой глаза и уши, есть вещи, которые тебе следует узнать перед тем, как Петр Тракезиец и его маленькая танцовщица примут тебя к себе на службу.

В ее аристократическом голосе звучало неприкрытое презрение. Криспин понял, что у нее не было выбора в вопросе о браке. Однако стратиг молод, знаменит, он был победителем и неоспоримо красивым мужчиной. Криспин смотрел на женщину, сидящую рядом с ним в этой комнате, и у него возникло ощущение, что он вошел в темную воду с невообразимо сложными течениями, которые пытаются затянуть его вниз. Он сказал:

— Я всего лишь мозаичник, моя госпожа. Меня привезли сюда, чтобы помочь создать картины на стенах и куполе святилища.

— Расскажи мне, — ответила Стилиана Далейна, словно он ничего не говорил, — о царице антов. Она тоже предлагала тебе свое тело в обмен на услугу? Ты сейчас пресытился из-за этого? Я пришла слишком поздно и не привлекаю тебя? Ты отвергаешь меня, как менее ценный товар? Мне следует зарыдать?

Темные воды закружились. Это должно быть блефом, догадкой. Эта тайная встреча поздней ночью не может быть настолько широко известна. Криспина посетило воспоминание: другая рука в его волосах, когда он опустился на колени, чтобы поцеловать протянутую ступню. Другая женщина, еще моложе этой, также знакомая с коридорами власти и интригами. Или, возможно… нет. Запад и восток. Может ли Варена когда-нибудь достичь коварства Сарантия? Или любой другой город мира?

Он покачал головой.

— Мне неведомы мысли или… милости правителей нашего мира. Эта встреча в моем жизненном опыте уникальна, моя госпожа. — Это была ложь, и все же, когда он смотрел на нее сквозь полосы света и тьмы, падающие из щелей в ставнях, это была совсем не ложь.

Снова улыбка, уверенная, сбивающая с толку. «Кажется, — подумал Кай, — Стилиана способна переходить от имперских интриг к интригам спален без паузы».

— Как мило, — произнесла она. — Мне нравится быть уникальной. И все же ты понимаешь, что для дамы унизительно предлагать себя и получить отказ? Я тебе сказала, я ложусь в постель там, куда приводит меня удовольствие, а не необходимость. — Она помолчала. — Или скорее там, куда притягивает меня необходимость другого рода.

Криспин сглотнул. Он не верил ей, но ее колено под простой синей одеждой находилось на расстоянии ладони от его колена. Он отчаянно цеплялся за свой гнев, за ощущение, что его используют.

— Гордого человека унижает, когда его считают фигурой в игре.

Ее брови быстро выгнулись дугой, а тон снова изменился.

— Но ты и есть фигура, глупец. Конечно, фигура. Гордость не имеет к этому никакого отношения. Все при дворе имеют гордость, и все — фигуры в игре. Во многих играх сразу — одни игры связаны с убийством, другие — со страстью, — но лишь одна игра имеет значение в конечном счете, а все другие — лишь часть ее.

Что, наверное, и было ответом на его мысль. Ее колено прикоснулось к его колену. Намеренно. В этой женщине не было ничего случайного, в этом он был уверен. «Другие — со страстью».

— Почему ты считаешь себя не таким, как все? — тихо прибавила Стилиана Далейна.

— Потому что я не желаю быть им, — ответил он, удивив себя.

— Ты становишься интересным, родианин, должна признать, но это почти наверняка самообман. Я подозреваю, что актриса уже очаровала тебя, а ты даже не знаешь об этом. Наверное, я и правда заплачу. — Выражение ее лица изменилось, но никаких слез не было видно. Она внезапно встала, в три шага пересекла комнату и оказалась у двери, а там обернулась.

Криспин тоже встал. Теперь, когда она отошла от него, он ощутил хаос эмоций: страх, сожаление, любопытство, пугающей силы желание. Он так долго не испытывал желания! Под его взглядом она снова набросила капюшон, пряча рассыпавшееся золото волос.

— Я также пришла поблагодарить тебя за драгоценный камень, конечно. Это был… интересный жест. Меня нетрудно найти, художник, если у тебя появятся какие-нибудь мысли насчет твоего дома и о перспективах войны. Скоро тебе станет ясно, полагаю, что человек, который привез тебя сюда, чтобы создать для него святые образы, также намеревается применить насилие к Батиаре исключительно ради собственной славы.

Криспин кашлянул.

— Рад узнать, что ты сочла мой скромный дар достойным благодарности. — Он помолчал. — Я всего лишь художник, моя госпожа.

Она покачала головой, выражение ее лица снова стало холодным.

— Это в тебе говорит трус, который прячется от правды жизни, родианин.

Ее ум вызывал восхищение. Как недавно ум императрицы. У Кая мелькнула мысль, что если бы он не познакомился сначала с Аликсаной, то не смог бы защититься от этой женщины. Стилиана Далейна, в конце концов, могла быть права. Интересно, подумала ли об этом императрица. Может быть, он именно поэтому сразу же получил приглашение в Траверситовый дворец. Неужели эти женщины так быстро соображают и столь коварны? У него болела голова.

— Я пробыл здесь два дня, моя госпожа, и сегодня не спал. Ты настраиваешь меня против императора, который пригласил меня в Сарантий, и даже против твоего мужа, если я правильно понял. Разве меня можно подкупить женскими волосами на моей подушке на одну ночь или утро? — Он заколебался. — Даже твоими.

Ответом на это стала улыбка, загадочная и соблазнительная.

— Это бывает, — прошептала она. — Иногда это длиннее, чем ночь… длиннее, чем обычная ночь. Время движется странно при некоторых обстоятельствах. Ты никогда этого не замечал, Кай Криспин?

Он не посмел ответить. Но она и не ждала ответа. Сказала:

132